Этическая мысль | Ethical Thought

Нравственная философия и этика: линия разграничения

Абдусалам Абдулкеримович Гусейнов — 2019-12-25

В докладе академика А.А. Гусейнова высказывается идея, согласно которой нравственная философия и этическая теория совпадают между собой предметом, но отличаются методами: первая схватывает поступок изнутри в его первоначальном моральном генезисе, вторая исследует мораль в ее внешних объективированных формах. Автор опирается на собственную интерпретацию нравственной философии М.М. Бахтина, изложенной в его ранних произведениях «К философии поступка» и «Автор и герой в эстетической деятельности». Противоположные стороны поступка, уходящего одним концом в живого индивида, и другим концом – в культуру, обретают внутренний план и целостность на базе персональной нравственной ответственности.

Материалы обсуждения доклада академика А.А. Гусейнова на симпозиуме «Нравственная философия и этика»

Александр Владимирович Разин — 2019-12-25

11–12 марта 2019 г. в Институте философии РАН состоялся симпозиум «Нравственная философия и этика», посвященный 80-летию академика РАН Абдусалама Абдулкеримовича Гусейнова. Вниманию читателей предлагаются сокращенный вариант материалов симпозиума. Полная версия – доклад академика А.А. Гусейнова и его обсуждение опубликованы в журнале «Гуманитарные ведомости Тульского государственного педагогического университета им. Л.Н. Толстого» (2019. № …). В отличие от сокращенной и переработанной версии, представленной в журнале «Этическая мысль», доклад А.А. Гусейнова на симпозиуме содержал пространную историко-этическую часть, на материале которой он выделил и представил наиболее типичные ответы на ключевой, с его точки зрения, вопрос морали: как субъективно задаваемую нацеленность поступков согласовать с их объективным содержанием, чтобы придать ей общественно значимый смысл? В предлагаемой версии доклад сокращен автором главным образом за счет историко-этической части. Между тем, ряд участников симпозиума в своих выступлениях откликнулись именно на историко-этические рассуждения докладчика. В общем, представляемые материалы – доклад и выступления, даже будучи сокращенными, в полной мере отражают весь круг обсуждавшихся на симпозиуме вопросов и дают целостное впечатление о том интересном научном событии.

Сущее и должное: проблемные контексты

Леонид Владимирович Максимов — 2019-12-25

Антитеза сущего и должного широко используется в этических исследованиях, через соотношение этих понятий формулируются важные для моральной философии теоретические и прикладные проблемы. Однако исторически сложившаяся многозначность понятий сущего и должного, разнообразие трактовок их взаимосвязи, различие мировоззренческих и методологических парадигм, в русле которых разрабатывается эта проблематика (при том что сами термины «сущее» и «должное» в их сочетании остаются неизменными), – все это приводит к смешению, взаимоподмене обсуждаемых проблем, снижает теоретический уровень их постановки и решения, провоцирует малоплодотворные дискуссии. В статье предпринята попытка посредством метаэтического анализа указанной антитезы разграничить и рассмотреть поочередно проблемные контексты сущего и должного, отделив принципиальные (концептуальные) расхождения и споры от необязательных ошибок и недоразумений, порождаемых неточной терминологией и неоднозначным толкованием самого предмета полемики. Изложена также авторская позиция в отношении ряда традиционных концептуальных подходов к решению рассматриваемых проблем; в частности, приводятся аргументы против трансценденталистских интерпретаций морального долженствования и против концепции о принципиальной возможности (и необходимости) обоснования суждений должного путем их логического выведения из суждений сущего.

Универсальность, модальный реализм и Парфит

Евгений Владимирович Логинов — 2019-12-25

В статье рассматривается взаимосвязь между моральной философией и метафизикой на одном конкретном примере. Я изучаю, почему аргументы в пользу универсальности в морали могут противоречить модальному реализму. Это противоречие используется не потому, что модальный реализм является фактом или необходимой истиной, а как часть концептуального анализа моральных терминов. И я пытаюсь понять, что это конфликт значит для моральной философии. Сначала я представляю аргумент Д. Парфита о существовании универсальности в морали из «Доводов и личностей». Затем я объясняю, почему моральный философ может быть заинтересован в модальном реализме. Я даю два основных мотива для такого интереса. Один из мотивов основан на кантовской этике. Другой – на проблемах в интерпретации понятия «супервентность», введенного Р.М. Хэаром. Затем я доказываю, используя довод Р. Адамса от безразличия, что тезис универсальности в морали противоречит модальному реализму. Я анализирую ответ Д. Льюиса на этот аргумент и некоторые способы улучшения аргументации Адамса. Наконец, я пытаюсь устранить это противоречие, наложив некоторые ограничения на универсальность в морали. В результате становится ясно, какая важная, но редко подчеркиваемая особенность присуща универсальности в морали: она должна ограничиваться одним каузально замкнутым миром.

Аристотель в моральной философии раннего Нового времени (трактат Г. Гроция «О праве войны и мира»)

Роман Сергеевич Платонов — 2019-12-25

В статье исследуется влияние античной философии на моральную философию раннего Нового времени на примере рецепции идей Аристотеля в трактате Г. Гроция «Оправе войны и мира». Ставится цель определить форму и содержание такой рецепции, выявить основные концепций в моральной философии Г. Гроция образованные под влиянием Аристотеля. Особое внимание уделяется концепции справедливости как центральной для учения Г. Гроция о естественном праве. Исследование проводится посредством сравнительного понятийного анализа, при котором влияние устанавливается на основе систематизации текстологических свидетельств употребления и заимствования отдельных понятий или суждений. В результате определяются типы обращения Г. Гроция к текстам Аристотеля. Выясняется, что Аристотель в основном используется как источник сведений, также часто заимствуются его отдельные суждения для аргументации, но обращение к нему как к философу вторично, т.к. Г. Гроций оспаривает большинство его концепций. Однако им признается значение методологических наработок Аристотеля в области практических наук, в первую очередь для структурирования социальных практик. Делается вывод, что обращение Г. Гроция к философии Аристотеля не имеет систематического характера, во многом демонстрируя лишь эрудицию автора. В такой ситуации сравнительный понятийный анализ не дает удовлетворительного результата, т.к. влияние оказывается на уровне общекультурного развития автора. Соответственно, о таком влиянии нельзя получить точных сведений, а его исследование возможно только как весьма интерпретационное сравнение идей.

Персональность Поступающего в эссе М.М. Бахтина «К философии поступка»

Елена Викторовна Демидова — 2019-12-25

Статья посвящена рассмотрению понятий, выражающих идею персональности, в эссе М.М. Бахтина «К философии поступка» (1922–1924 гг.). Понятия «субъект», «личность», «Поступающий», «Я», «Другой», которые Бахтин использует в своих ранних работах, зачастую имеют различное содержание, что затрудняет понимание текста и идей автора. Можно выделить как минимум двоякое понимание личности Поступающего: с одной стороны, экзистенциалистско-персоналистическое – апеллирующее к некой цельной единице, обладающей самосознанием и ответственностью; и, с другой, коммуникативно-диалогическое, как то, что образуется и существует на границах коммуникации с другими. Таким образом, второе понимание, представленное в «Проблемах творчества Достоевского», фактически разрушает образ ответственной, поступающей, телесной личности, нравственного субъекта, заменяя его на ведущего диалог с другими, познающего других через диалог. В статье прослеживаются и анализируются контексты использования Бахтиным основных понятий, выражающих персональность. Для Бахтина интерсубъективность становится пространством возникновения самосознания личности, ее самоидентификации, а также появления нравственного долженствования, принятия норм и ценностей, определяющих поступки и действия Поступающего. В статье анализируется, кем являются эти субъекты у Бахтина, между которыми возникает интерсубъективность. Делается вывод об отсутствии у Бахтина целостного образа и понятия субъекта. Тем не менее, субъект Бахтина, как он представлен в эссе «К философии поступка», может быть охарактеризован как: конкретный, открытый, незавершенный, познающий, присваивающий ценности, самосознающий, автономный, конституирующий мир и Другого, волевой, но не активный, не поступающий – в смысле совершения каких-либо действий, направленных на Другого.

Об этическом, моральном и прагматическом обосновании политических решений

Йоханна Олсон — 2019-12-25

Каково разумное понимание различных форм обоснования и в какой степени они применимы к процессам, ведущим к принятию политических решений? Какова природа политических решений, подлежащих обоснованию, и какую роль в формировании этих решений может играть мораль, в особенности – в отношении доводов, предложенных в качестве аргументов в пользу вовлеченности внешней государственной политики в миротворчество? Для рассмотрения этих вопросов в статье используются концепции обоснования и в некоторой степени легитимации политических решений и действий. В частности, в статье обсуждается различение между прагматическим, моральным, этическим обоснованием и легитимацией. Показано, что прагматическое обоснование требует политического, или стратегического подхода к обосновываемому решению, моральное обоснование касается правильности или неправильности оснований политических решений. Этическое же обоснование касается принципов, определяющих решения. В данной статье утверждается, что все три вида обоснования должны рассматриваться на различных уровнях. Позиция, которая отстаивается в данной статье, основана на Кантовом подходе к обоснованию политических решений и апеллирует к аргументам Иммануила Канта, Юргена Хабермаса и Райнера Форста. Это позволяет подчеркнуть роль человека как рационального существа, а также принципы, лежащие в основе аргументов принятий решений о вовлеченности в миростроительство. Основываясь на приводимых в статье рассуждениях, я отстаиваю то понимание, что аргументы в пользу политических решений во внешней политике прежде всего следует понимать как попытки прагматического и морального обоснования.

О применимости «Европейской рамки квалификаций» к «царству целей» И. Канта: мысленный эксперимент

Алексей Иванович Троцак — 2019-12-25

Кант в ряде своих работ касается вопроса о статусе сообщества разумных существ, которое он именует «царством целей». Однако эта идеальная конструкция («царство целей») может иметь практическое значение как регулятор морального поведения. В сфере нравственности особое значение приобретает отношение цели и средства между субъектами, которое зависит от воспитания и образования, что в практической деятельности выражается через понятие «квалификация». Какими уровнями квалификаций могут (должны) обладать эти субъекты, чтобы поступать морально? Для ответа на указанный вопрос автор берет за основу существующую систему квалификаций Европейского Союза и в качестве гипотезы проводит сравнение основных принципов построения политики в образовании и трудовой сфере Европейского союза, выраженной в «Европейской рамке квалификаций», с элементами системы этики И. Канта. Мысленный эксперимент сравнения действующего механизма («Европейская рамка квалификаций») с понятием «царство целей» Канта позволяет выявить, насколько предъявляемые к субъекту требования могут быть соотнесены с абсолютной этикой Канта, в которой субъект является высшей ценностью и целью. В результате в статье делается вывод о том, что для поддержания систематических и непротиворечивых моральных взаимоотношений между субъектами, требуется обладать определенным уровнем квалификации, а необходимым условием ее приобретения является образование.

Идея справедливой войны в западной этической традиции (от античности до середины XVIII в.)

Андрей Вячеславович Прокофьев — 2019-12-25

В статье предпринята попытка реконструировать процесс, в ходе которого в истории западной этической мысли сформировалось нормативное содержание, задающее идею справедливой войны. Во второй половине XX в. на основе этого содержания была создана развернутая теория справедливой войны, являющаяся одним из самых успешных примеров систематического соединения моральных критериев, регулирующих отдельную социальную практику. Автор прослеживает зарождение представлений об условиях справедливого вступления в войну и нравственных ограничениях ведения военных действий в греческой и римской античности, а также анализирует историю интегрирования в христианскую моральную доктрину тезиса о том, что достижение справедливого мира подчас требует использования вооруженной силы. Специальное внимание уделено реконструкции высшей точки развития представлений о справедливой войне в католической моральной теологии – трактатам схоластов XVI –XVII вв., в которых справедливая война была отграничена от священной и обсуждались все основные элементы позднейшей теории справедливой войны. В новоевропейском историческом контексте ключевым событием в области этики войны стало анализируемое в статье взаимодействие двух традиций – традиции справедливой войны и традиции регулярной войны. Это взаимодействие привело к формированию концепций, в которых были глубоко осмыслены эпистемологические сложности, связанные с выявлением правого дела, и получили тщательную проработку правила ведения военных действий. Именно влияние традиции регулярной войны привело к тому, что на настоящий момент отражение агрессии считается главным проявлением правого дела.

Jus post bellum в теории справедливой войны

Леонид Викторович Якушев — 2019-12-25

Цель данной статьи – обосновать дополнение теории справедливой войны системой принципов, регулирующих действия участников военного конфликта в послевоенный период (так называемым «jus post bellum»). Предпосылки формирования jus post bellum содержатся в нормативных основаниях теории справедливой войны, поскольку целью справедливой войны является достижение справедливого мира. Эту мысль подтверждают историко-философские прецеденты. В трудах Августина, Франсиско де Витории, Гуго Гроция подчеркивается связь между справедливостью войны и характером решений, принимаемых после победы. В виде полноценного раздела теории справедливой войны jus post bellum был представлен трудах Иммануила Канта. Однако после него эта проблематика долгое время не обсуждалась. Ее исследование возобновилось лишь во второй половине XX в. На настоящий момент одним из важных направлений осмысления справедливости послевоенного периода является ее интерпретация в перспективе более общего явления – правосудия переходного периода (transitional justice). Возобновлению интереса к jus post bellum способствовали увеличение разрушительного эффекта современных войн, провозглашение приоритета прав человека и рост взаимозависимости участников международных отношений. В трудах современных этиков и политических философов была сформулирована нормативная основа преодоления последствий «классических» войн, участниками которых являются суверенные государства, одно из которых совершило акт агрессии. Гораздо меньше определенности в отношении jus post bellum в «неклассических» военных конфликтах (тех, в которых участниками являются политические субъекты, не обладающие государственным суверенитетом). Восполнить этот пробел – важнейшая задача теории справедливой войны.

Война как наказание: исторические основания и современное состояние

Арсений Дмитриевич Куманьков — 2019-12-25

В статье рассматривается наказание как источник легитимации войны. Прослеживается история развития пунитивной (наказательной) парадигмы войны, ее смена легалистской парадигмой и отмечается реактуализация идеи наказания как справедливого основания войны. Для того, чтобы решить эти задачи, автор рассматривает становление пунитивной доктрины войны в сочинения христианских авторов III–IV вв. Прослеживается логика обоснования войны в мысли Амвросия Медиоланского и Августина Аврелия, для которых характерно было указание на необходимость наказания греха в качестве ключевой причины войны. Далее рассматривается процесс секуляризации учения о справедливой войне в Новое время. В этот период активно развивается легалистская парадигма войны, с характерным для нее пониманием права государств на защиту своего суверенитета и территориальной целостности как справедливой причины войны. Автор отмечает типичное для современной теории справедливой войны обращение к идее защиты прав человека как основания для оправдания войны. Также рассматривается возрождение интереса к идее наказания и разбираются возможные причины реактуализации пунитивной парадигмы на рубеже XX–XXI вв.

Теория справедливой войны: критика основных начал

Борис Николаевич Кашников — 2019-12-25

Статья содержит исследование и критику основных положений современной теории справедливой войны. Эти положения имеют культурно специфический характер и не обладают необходимыми признаками универсальности этической теории. Основные тезисы статьи заключаются в следующем: Современная война не может быть войной справедливой, но может быть войной относительно оправданной. Современная теория справедливой войны основана на имплицитном концепте общей справедливости, который по определению предполагает агрессию и вмешательство в дела суверенных государств. Теория справедливой войны представляет собой не самостоятельную нормативную концепцию, но эклектический гибрид пацифизма и милитаризма, со всеми признаками «излишней сущности». Единственное возможное оправдание современной войны может быть связано с необходимой самообороной. Хотя и такая война несправедлива.